Иван Голунов — сегодняшнее лицо российской журналистики. Не шоумен и не бойкая репортерша из начальственного пула. Субтильный городской парень, вчерашний подросток-«ботаник», методично раскапывающий правду о том, кто и как мешает нам жить, крадет, подкупает и убивает, чтобы еще дольше красть. У нас. Его имя за три дня стало символом для миллионов людей из многих стран. Его дело, которое вчера вечером 8 июня закончилось промежуточным позитивным результатом — домашним арестом вместо реальной тюрьмы — уже вошло в историю современной журналистики — и современной России. Не только потому, что смазало благостное течение Санкт-Петербургского экономического форума, затмило по числу интересующихся российского президента с китайским лидером вместе. «Дело Голунова» обозначило некую точку невозврата, которую отчетливо ощутили очень многие в России. Именно поэтому десятки тысяч людей вышли по всей стране в одиночные ( разрешенные пока что) пикеты, собрали рекордное число подписей под петицией в его защиту, продолжают выступать и заявлять требование его освободить. Самые разные люди, разных взглядов, возраста, достатка. Некоторые раньше не читали расследований Голунова. Но считали важным заступиться за него.
Подброшенные наркотики – старая практика, широко представленная в детективных сериалах, против журналистов используется также не впервые. Недавно освободился отбывший срок грозненский корреспондент « Кавказского узла» Желауди Гериев, осужденный за сбыт запрещенных средств. Коллеги не сомневались в фальсификации обвинения, но понимания в силовых ведомствах не нашли. Широкий резонанс получило дело правоверного мусульманина и правозащитника Оюба Тетиева. Эксперты знают и о менее известных случаях, как правило, далеко от Москвы. Но именно после беспрецедентного, наглого и грубого задержания Голунова в центре столицы, с многочисленными нарушениями процессуальных процедур и применением насилия, стало понятно: это может случиться с каждым. Задержание участников одиночных пикетов, в том числе журналистов, получившие широкое освещение в Интернете, это ощущение только укрепило.
«Дело Голунова» — это вызов всем гражданам.
Это вызов власти, которая, как оказалось, не контролирует ситуацию и не защищает граждан. Плюс имиджевые потери — получился позор на весь мир.
Это, бесспорно, критический момент для самоопределения журналистов и профессионального сообщества. Которые, вопреки скептикам, все же существуют в России. И события последних дней это доказали.
Примечательно, что буквально накануне задержания в сети обсуждались несколько сюжетов на тему СМИ, в том числе резонансное увольнение сотрудников ИД « Коммерсант», процесс издателя газеты « Новые колеса» Игоря Рудникова, очередное предложение депутатов ограничить возможность журналистов публиковать информацию о собственности и деловой активности членов парламента и чиновников, и комментарий ректоры Высшей школы экономики по поводу закрытия студенческой телепрограммы о том, что журналисты должны выполнять указание учредителя. Оба заявления противоречат Закону о СМИ. В контексте в последние годы регулярных ограничительных мер работы журналистов и СМИ все новости вызвали по меньшей пере недоумение, и тревогу за будущее профессии как таковой, и соответствующие заявления правозащитников. Впрочем, подобные комментарии публиковала только сеть.
Прошедшие два с половиной дня показали, что давний контракт власти и граждан ( безопасность в ответ на невмешательство в политику) дат глубокую трещину. Более того, граждане понемногу начинают принимать проблемы тех, кто рассказывает им правду о происходящем, как собственные. Это понимание было начисто уничтожено за последние 20-25 лет, по инициативе собственно властей и олигархов, активно использующих медийный ресурс в личных и корпоративных целях. На уничтожение самой идеи журналистики как служения добру и благу для всех граждан, традиционной для отечественной культуры, был брошен серьезных финансовый и административный ресурс. Однако выяснилось, что новое поколение граждан – и новое поколение журналистов – иначе смотрят на ситуацию.
Оказалось также, что Россия – не изолирована от мира, в том числе профессионального, несмотря на санкции и активную внутреннюю пропаганду изоляционизма — и международная солидарность профессиональных и правозащитных организаций это подтвердила, у журналистов всего мира общие враги, будь то в России, на Мальте, в Италии или в США.
Самое удивительное – в нашей стране заявило о себе довольно активное движение профессиональной и гражданской солидарности. Самые разные группы — ПЭН Москва и ПЕН Санкт-Петербург, Профсоюз журналистов и работников СМИ, Общероссийский гражданский форум, Союз журналистов Москвы, многие другие. Увы., не новое руководство СЖР. Самые разные редакторы и журналисты — включая политических оппонентов изданий, в которых работал Иван. Значит, есть шанс увидеть не только Ивана на свободе, но и его обидчиков и их заказчиков на скамье подсудимых. Лучше поздно, чем никогда. Но еще луче не повторять ошибок прошлого.
В 1993 году обозреватель «Литературной газеты» Юрий Щекочихин опубликовал статью « Дело образца 1980 –х», о сфабрикованном КГБ СССР обвинении ленинградскому филологу Константину Азадовскому и его жене Светлане, им подбросили наркотики. В борьбу вместе с газетой вступились Дмитрий Лихачев, Натан Эйдельман, десятки писателей и ученых, в результате проведшие годы в лагере и ссылке супруги были реабилитированы и даже получили компенсации как жертвы политический репрессий. Кажется, после них никто такого статуса уже не получал. «Дело образца 1980 –х» стало знаком эпохи, приговором всевластию КГБ, о процессе вышла толстая книга — реконструкция фальсификации, свидетельства, документы… Удивительный фолиант, больше всего в нем поражают не столько документы, сколько проявления человеческой природы, подлости и мужества. Тогда, двадцать с лишним лет назад, победа над всевластием палачей казалось очевидной. Никто не думал, что очень скоро практика безнаказнности снова станет нашей повседневностью. Не поняли, что деньги – худший фактор цензуры, и власть денег ничем не лучше власти КПСС… Кстати, в том же 1993 году Щекочихин опубликовал статью о мафии в Москве « Страх» — она во многом предвосхищала расследования Ивана Голунова.
Не знаю, читал ли Иван этот текст, может быть, и не читал. Щекочихин умер при загадочных обстоятельствах в 2003 году, и его имя многим молодым мало что говорит, как и имена других журналистов тех лет, без которых наша журналистика была бы совершенно иной. Но это уже другой разговор.
Не сомневаюсь, « Дело образца 2010-х», «Дело Голунова» — ляжет в основу многих исследований, и станет для будущих журналистов хорошим подспорьем. В том числе- уроком возрождающейся гражданской и профессиональной солидарности. Впрочем, в трагической истории России есть богатейший опыт противостояния злу и насилию, который и составляет основу нашей важнейшей традиции – поискам правды и добра.
Сегодня, 9 июня, Юрию Щекочихину исполнилось бы 69 лет. В этот день, как и в день гибели 3 июля, его вспоминают вместе с близкими и коллегами многие единомышленники — в том числе и из соловых структур, в основном уже в отставке. Люди, без которых не было бы многих расследований – такие, как Александр Гуров, Дмитрий Медведов , и другие идеалисты, которые хотели видеть страну свободной как от наследия тирании, так и от новой коррупции и вранья. Такие люди есть и сейчас. Важно, чтобы сегодня все те, кто верят в победу закона , правды и справедливости, научились быть заодно.
В России триста лет существует как минимум две журналистики, и как минимум два понимания ее смысла и сути. Как служения правде и идеалам, которые не приносят прибыли и чреваты подчас большими неприятностями, и как сферы обслуживания власти и ее приближенных. Все хорошо и подробно описано, и каждый волен совершать выбор. История- как давняя, так и совсем близкая к нам- неумолимо фиксирует выбор, и ответственность за него, и выносит оценку. Время выбора настало, « Дело образца 2010-х» не оставляет в этом сомнений.
Я верю в победу Ивана Голунова, всех нас.
Надежда Ажгихина
