Победители независимой международной литературной премии «Глаголицы» подготовили специальный выпуск КМЖ
В Казани завершила работу очередная «литературная смена» международной независимой детской премии «Глаголица». Уже девятый раз на семинары под руководством известных писателей приезжают юные поэты, прозаики, переводчики, эссеисты из городов России, ближнего и дальнего зарубежья. Всего в адрес премии поступило более 2 200 работ из 17 стран! Финалистам повезло – конкурс был больше, чем на факультете журналистики МГУ в лучшие годы, больше 15 человек на место! В этом году добавились новые номинации: «Мультилингвы» (для пишущих сразу на нескольких языках) и «Неформат» (для авторов смешанных жанров). В рамках литературной смены прошел конкурс на лучший плакат «Послание миру». Открытым голосованием участники выбрали девиз «Мир – это каждый из нас», эти слова на разных языках начертаны на плакате, который организаторы передадут в ООН.
Наша группа эссеистов-финалистов занималась на семинаре под руководством Надежды Ильиничны Ажгихиной. Мы решили прямо в Казани подготовить специальный выпуск КМЖ. Главная тема – кризис современного школьного образования.
Об образовании говорят давно и много, но не всегда участники разговора слышат друг друга. Нам показалось важным донести до участников этой важной дискуссии мысли и впечатления самих школьников.
Надеемся, что хотя бы один из представленных текстов вас «зацепит», и, возможно, даже повлияет на будущее нашей системы образования и судьбу будущего поколения.
Даниил Бустонов, главный редактор выпуска
Вероника Лазынина, Нижний Новгород
«Олимпиадники» и все прочие
Учиться сегодня неактуально. Получать пятёрки, бегать по кабинетам, думать то о гиперболах, то о логарифмах, то о химических формулах. Не-а. Актуально сегодня – «ботать». То есть отдавать все силы одному предмету, быть тем полумифичечким существом, которое называется «олимпиадником». Плюсы: можно поступить в ВУЗ на бюджет, знать наперёд программу 1-ого курса, поражать всех своими знаниями.
Минусов, кажется, нет.
Но.
Что, если всецело вкладываясь в один предмет, ты остаёшься на уровне 6 класса во всём, что его не касается? Что, если Олимпиады — это ещё и про имидж? Что, если ты вообще не олимпиадник?
Простой пример: РАНХиГС, факультет медиа коммуникаций. В графе «проходной балл на бюджет» лаконичная надпись «зачислены победители олимпиад».
Хоть ты 320 баллов на ЕГЭ набери.
Можно быть отличником. Можно знать «базу «во всём. Можно развиваться всесторонне.
Но!
На бюджет возьмут «олимпиадницу» Дашу.
И дело не в зависти, не в попытке с пеной у рта отстоять поступающих по ЕГЭ. Просто кажется, что ставится под вопрос вся система школьного образования, в которой всё-таки какая-никакая логика и желание продемонстрировать, что называется, межпредметные связи.
Если ты талантлив, но талантлив в освоении базовых знаний? Если ты гонишься не за ярлыком «смотрите, я олимпиадник», а за обыкновенными 11-ю классами, которые для того и существуют, чтобы сделать из маленьких ребят взрослых определившихся личностей?
Можно «ботать» начиная с 7 класса, уча все остальное как придётся. Но где гарантия, что этот один-единственный предмет окажется «твоим»? А время попробовать и оценить другие катастрофически упущено.
Стоит ли оно того? Пока сказать трудно.
Но бесспорно грустно, что теперь ты одарённый и талантливый в глазах большинства, только если ты «всероссник», то есть победил на всероссийской олимпиаде. А на пятёрки, мол, и дурак списать может.
Я за равные возможности и доступные места в вузах для всех думающих детей. Я за школьную многопредметную систему, в которой, кажется, всё ещё есть цель воспитать человека, который может размышлять о разном, переключаться на разные темы и попробовать себя в разных сферах, и только потом, после долгих исканий, понимать, чего он действительно хочет и может.
А вы за что?
Мария Горобец, Санкт-Петербург
Внутривидовая борьба
Первый урок: темнота снаружи, темнота внутри. Учитель исподлобья смотрит на учеников, они, в свою очередь, медленно моргают, пытаясь не уснуть. Нервный и измотанный взгляд преподавателя на долю секунды встречает глаза одного из подростков, и между ними пробегает искра. Искра неприязни. Так происходит молчаливая борьба за выживание. В классе не люди, а ученики и учителя – продукты системы образования, втиснутые в схожие условия, слабо совместимые с жизнью. Что же мешает нам видеть человека за функциями «ученик» или «учитель»?
И те, и другие по необходимости оказались здесь, и теперь, не в силах что-то изменить, стиснув зубы и нахмурив брови, выживают на общей территории. Что же каждый день превращает несколько часов в школе в борьбу за выживание? Отсутствие уважения. И даже не просто «уважения» – а взаимоуважения. Семантика родного языка объясняет нам, что «взаимно» – значит одинаковое действие с обеих сторон, своеобразный аналог уравнения. К сожалению, сейчас существует лишь взаимное неуважение: ученики не видят труда, который вкладывает в них преподаватель и зачастую не оценивают его по достоинству, а преподаватели зачастую видят в учениках подчинëнных, а не коллег, считая, что возможность оценивать знания других людей – свыше данная им привилегия.
Ученики и учителя существуют как будто два отдельных подвида живого в общей среде обитания. Все постоянно заняты и не могут, а иногда и не хотят прислушаться друг к другу. Они слушают, но не слышат. Смотрят, но не видят повода даже попытаться понять друг друга. Лишь под конец обучения ученики осознают, что злая училка, которая все эти годы говорила им, что они – худший класс, может не только читать нотации, да и в целом имеет какую-то жизнь за пределами школы. «Училка», в свою очередь, лишь перед самым выпускным понимает, что эти три десятка скучающих учеников – взрослые, самостоятельные и мыслящие люди, а не шумная неуправляемая орава, на которую можно воздействовать только криком. Расстояние между учениками и учителями со временем не сокращается, а лишь увеличивается. При этом у них, по сути, много общего: одни по ночам раскрашивают контурные карты, другие – проверяют стопки тетрадей, одни должны справляться с чрезмерным объëмом зачастую бесполезной информации, другие – с пугающим количеством документации. На самом деле ученики и учителя – один вид, а внутривидовая борьба – самая жестокая.
Здесь виновата привычка, привычка к неуважительному общению, которая властвует не только в школе, но и за еë пределами. Неуважение вреднее, чем курение, вреднее, чем грызть ручку. Это проблема всего общества. Люди любят, но если что – и в морду дадут. Школа, будучи уменьшенной копией общества, заражается этим привычным неуважением, оно становится в порядке вещей, создавая самые разнообразные условия для жестокой, бессмысленной и беспощадной внутривидовой борьбы.
Вадим Бернштейн, Выборг
День Х
День Х всё ближе, дети готовятся, родители переживают, педагоги учат. А время летит. О чём же идёт речь? Правильно, об экзаменах! О тех самых, которые сдают дети после 9 и 11 классов — ОГЭ и ЕГЭ. Существует мнение, что к такому испытанию нельзя подготовиться с помощью онлайн-школ и вебинаров. Но так ли это на самом деле?
Почти все думают, что школьной подготовки достаточно, чтобы успешно сдать экзамены. А кто-то ходит на дополнительные занятия — онлайн или очно. Заметна тенденция того, что люди больше доверяют «живым педагогам» — тем, кто занимается в классах или аудиториях. Но в наше время, когда на улице «гуляет» ковид и «коронует» всех подряд, школьникам пришлось столкнуться с таким видом обучения, как дистанционное. Неважно — Zoom, Discord или онлайн-платформа. Кто-то считает такую подготовку неэффективной. Мне, как будущему выпускнику, хочется развеять этот миф.
Порой мы не всегда успеваем выполнять все задания — учишься 6 дней в неделю, каждый день по 7 уроков. После школы занятия, просмотр вебинаров, выполнение домашних заданий и подготовка к экзаменам. Как всё успеть? Выполняя все эти действия, ты чувствуешь, как тебя охватывает паника. Стресс поглощает тебя, ведь до дня Х остаётся с каждым днем все меньше. Тебе смогут помочь онлайн-школы, где с тобой будут работать не только педагоги, но и психологи.
Каждый день мы видим рекламу дистанционных курсов. Их спектр разнообразен до такой степени, что некоторые слова оказываются для тебя неизвестными. Как правильно выбрать онлайн-школу? Во-первых, прочитать отзывы выпускников, прошедших этот путь. Во-вторых, посмотреть бесплатные вебинары от педагогов. И в-третьих, определиться с планом подготовки. Главным плюсом онлайн-школ является гибкий график — все занятия записываются, и ты можешь посмотреть их в любое удобное для тебя время. Но для того, чтобы достичь цели, успешно сдать экзамены, тебе при любом варианте придётся трудиться — неважно, очно или дистанционно. Каждый выбирает свой формат обучения и подготовки. Бывают и такие случаи, когда на «удаленке» школьники лучше усваивают информацию, чем в школе.
То, что к экзаменам невозможно подготовиться по вебинарам — самый настоящий миф в реальной жизни. Всё зависит от целеустремленности человека, его упорства и желания. Не только дистанционные курсы могут быть слабыми, но и очные. Нужно проверять и перепроверять, работать. И только тогда перед тобой откроются двери, ключи к которым ты так долго подбирал.
Юлия Белянина, Йошкар-Ола
Замкнутый круг
Мы седели в классе, к нам вошёл Сидоров. Как всегда, опоздал, опять сидел до ночи в компьютере. Учительница ему ничего не сказала, потому что устала это делать. Он сел за мной. Учитель начал урок.
Образование испокон веков было проблемой нашего государства. Один из первых людей, который начел об этом открыта писать в России стал Фонвизин. Ему удалось показать разницу между грамотными людьми, такими, как Софья, Правдин и неграмотными, как семья Простаковых. » Не хочу учиться, хочу жениться!», -эта фраза Митрофушки стала крылатой. И во всем, кстати, мама виновата…
Урок закончен. Я иду домой, задумалась. 70% знаний, полученных в школе нам едва ли пригодятся во взрослой жизни. Почему?
Мне кажется, главная цель образования – не знания, а действия .В школах принято обучать детей по программам. Я считаю, что педагог ни всегда должен следовать этому правилу. Меня жутко раздражает, когда учитель весь урок просто просит нас «заниматься по учебнику». Он и правда думает, что нам нравиться читать заумный текст, суть которого можно изложить в двух строчках? Порой мне кажется, такому учителю просто не нравиться эта работа. А как хочется попасть на урок, который тебе и вправду интересен – для меня это урок по литературе, где мы разбираем тексты или разговариваем о жизни. И всем интересно! Значит, все зависит от учителя, в моей школе это Лариса Николаевна, не просто понимающий педагог, но и в какой-то степени вторая мама. Конечно, буду помнить ее и когда закончу школу, всегда.
Сегодня мало кто из молодых хочет работать учителем. Маленькая зарплата, большая нагрузка. приходиться тратить много времени на подготовку к уроку, проверку домашних заданий, ведение документации, а если дадут еще кдассом руководить… Вы когда-нибудь задумывались как сильно устаёт педагог психологически? Кроме того, что ему порой приходиться работать с неадекватными детьми, ещё и приходиться разговаривать с родителями таких детей, которые общаются с учителем, как с обслуживающим персоналом с соответствующим отношением к нему. Вот и получается своего рода «замкнутый круг»… А результат – современных подростков нет желания учиться, и не факт, что оно появиться у следующих поколений… Самим детям и учителям, похоже, эту проблему не решить…
Ну а я пошла искать «Недоросль».
Бустонов Даниил, Московская область, Наро-Фоминский район, деревня Юшков
Отец и сын
В коридор вошёл невысокий, но широкий в плечах человек в офицерской форме, он вернулся с работы, учил курсантов военного института Снял армейский бушлат, тяжёлые кожаные берцы, умылся, вошёл на кухню, налил чай в кружку с фотографией старшего сына. Дети, семья — его гордость, трое. Сын, наверное, уже сделал уроки ..Кажется, ему нравится учиться так же, как ему самому. Сам он закончил школу больше 30 лет назад, но интерес к новым знаниям, к их анализу его не оставлял. Вот и сейчас он задумал докторскую, каждый день выкраивал потри часа на работу.
Дверь в комнату сына была приоткрыта, там горел свет. «Опять забыл выключить» – раздраженно подумал офицер, он не любил неаккуратности.
Сын сидел за хорошо обставленным рабочим столом на двух толстых ногах, походим на дружелюбное чудовище из какого-нибудь фэнтезийного анимэ, под столом компьютер светился ярче, чем диско-шар на сельской дискотеке. На столе фигурки, книжки коробки из под электроники, которую когда-то подарили родители. И как подобные оку Саурона на сына смотрели два огромных монитора. На одном из них была открыта вкладка с математическими формулами, заголовок в начале страницы гласил «Четные и нечётные функции». А на втором — открыта вкладка с песнями группы «Рамштайн». Отец улыбнулся, это была его любимая группа, как любовь к немецкому «металлу» как будто передалась по наследству. Офицер вспомнил, как сам как много лет назад толкал гири под песни этой группы и брал золотые медали на соревнованиях, и представил, что сейчас его сын также отцу толкает гири под песни «Рамштайн». Правда вот время поменялось, если раньше во всех залах нашей необъятной родины играли песни этой группы, то сейчас приходится слушать только в наушниках, ибо могут засмеять…
Уже несколько часов сын, скрючившись в три погибели и с наушниками, пытался разобраться в теме. А ведь это только математика, впереди история, по ней нужно было сделать ленту времени по истории России начало 20 века, а это как минимум 8 страниц рукописного текста! И ещё биология, химия и русский, ох даже страшно представить какой объем заданий предстоял этому молодому человеку на завтрашний день….
А ведь наверняка у него были какие-то увлечения, интересы, друзья, которым тоже хотелось бы уделять время, ибо это гораздо больше приносит удовольствия, но учеба. Не спеша и бесшумно отец подошёл к сыну , положил руку на его плечо, от неожиданности сын аж вздрогнул.
— Агааа, опять в наушниках сидишь? – ехидно сказал отец.
— Д…да, вот математику решаю.
— Никогда не любил математику, у нас учитель по ней был такой себе конечно, относился ко мне хуже, чем к остальным, даже не знаю почему, да и я её особо не понимал. Правда я знал, что настоящему офицеру математика нужна обязательно, особенно пограничнику.
— А почему именно пограничнику? — спросил сын.
— Ну вот смотри, пограничникам приходится работать практическими со всем оружием, которое находится на вооружении России, и вот например ты ведёшь огонь из миномёта, и погода резко изменилась и тебе приходится быстро делать замеры и в уме высчитывать поправки на погодные условия. И так практически со всем артиллерийским и высокоточным оружием, и для каждого своя формула подсчёта. — ответил отец.
— Хммм, очень интересно, ну вот скажи пап, ты знал какие тебе предметы, а какие нет, а учитывая отсутствие ЕГЭ и систему поступления тогда ты мог просто сделать упор на те предметы, которые тебе действительно нужны. Но вот скажи, зачем мне например, как актеру та же математика? Или химия с биологией? Нет, ладно я изучаю химию и биологию как спортсмен, и то я изучаю лишь пару разделов, которые мне действительно нужны и потому что мне искренне это интересно, но вот зачем мне знать сколько кругов кровообращения у плоских червей? Или изомерии строения органических веществ? — задал вопрос отцу сын
— Ха-ха, да я конечно мог бы тебе сказать, что это для общей эрудиции, но я и сам не понимаю, зачем вам пихают такое огромное количество информации, ну хорошо ты хоть понимаешь какие предметы тебе нужны. Вот в мое время все было иначе, конечно я могу романтизировать свое детство, но все же. Но по моему мнению, при советской власти школа была гораздо лучше. Хотя учителя у нас были гораздо строже.
— А что именно было иначе?
— Ну смотри, например мое время распределение, у меня школа и внешкольные занятия друг с другом не пересекались, на уроки я не тратил столько времени как ты, хотя и особо их и не делал, ахахах. А свободного времени у меня было вагон, и даже с таким не самым лучшим отношением к учебе я все равно поступил туда, куда хотел . А мои внешкольные кружки были бесплатны, я жил на территории тогдашней Украинской ССР, , я ходил на кружок кинологии и начальной военной подготовки при ДОСАФ. На одну тему мы тратили не менее 4 уроков, а не как вы один-два урока одна тема и проверочная. Учителя у нас тоже были люди хорошие, идейные люди. Они все таки старались дать нам знания, воспитать из нас настоящих патриотов, людей которые будут создавать будущее человечества, развивать культуру и быт. Да конечно, это идея была не наша, а партии, и нам её навязали, но мы все же понимали для чего будем учимся и ради чего мы будем работать.
— Да, большинство наших ребят сегодня понятия не имеют, для чего те учатся. И время распределять не умеют. Хотелось бы в секцию сходить, и с друзьями пообщаться, а не только учится. Мне кажется, нашу школьную систему образования придется менять в скором времени. — с утихающей интонацией произнес сын, словно подыскивая почву, на которой находится мнение отца по данному поводу.
— Ох, да, абсолютно с тобой согласен, ибо то что происходит с тобой сейчас, не хотелось чтобы повторилось с твоим младшим братом.
И отправился дальше в свой кабинет, чтобы продолжить писать диссертацию…
Артем Козлов, Ставрополь
Мы — не яблоки!
О многих «болевых точках» образования почему-то не принято открыто говорить в обществе, хотя о них все знают – это низкая зарплата учителей и невысокий престиж профессии педагога, отсутствие мотивации к обучению у многих современных школьников; и, конечно, несовершенство ЕГЭ как измерителя качества знаний выпускников.
Одна из самых больных проблем проблем – это система оценки и её явное несовершенство. Первые же оценки как будто ставят учеников по ранжиру, определяя место в классе, которое чем дальше, тем труднее изменить. Но ведь не бывает детей «третьего сорта», это не яблоки, которые оценивают по форме, размеру и аромату. Оценивать необходимо не самого ученика самого, а его труд, усилия и успехи в этом труде. Зачастую реальные тройки, четвёрки и пятерки неверно оценивают результат работы ученика и качество его знаний. Бывает, что учителя натягивают хорошие оценки ученикам, поэтому в журнале почти никогда не бывает двоек, а тем более единиц. Так оценка превращается фактически в трехбалльную при заявленной пятибалльной. В свою очередь, родители ребят, имеющих пятерки, обычно не придают значения подготовке детей к экзаменам и поступлению в вузы, считая, что всё хорошо. К чему это приводит? Нервные срывы у школьников после занятий с репетиторами, потеря уверенности в своих силах и страх перед экзаменами. Может, пора пересмотреть систему современного школьного оценивания?
Разные страны выбирают свои критерии отметки. Так, в Голландии – 10 баллов, в Италии – 11 баллов, в России, как мы знаем, отметка в 5 баллов отражает высший уровень достижений учащегося. Почему бы не перейти на международную систему оценивания по стобалльной шкале? Ведь на ОГЭ и ЕГЭ все получают оценки в баллах, и эти баллы порой очень разнятся с оценкой в дневниках… Знаменитый педагог Эльконин пишет: «Понимание ребенком отметки, поставленной учителем, требует достаточно высокого уровня самооценки, а это приходит не сразу. Без этого диалог учителя с учеником посредством отметок похож на разговор двух глухих».
Я знаком со стобалльной системой оценивание, так как занимаюсь в центрах дополнительного образования, где она используется. Может, широкий спектр оценивания результативности знаний более объективный и создает дополнительную мотивацию, повышая самооценку?
Илья Выговский, Владивосток
Школа абсурда
Если кратко, то решать эту наболевшие проблемы нашей школы надо вчера. И решать кардинально. Как в «Интернационале»: «Весь мир насилья мы разрушим».
Мир насилья для меня – это наши школы. Моя родная гимназия, соседняя школа, где учится двоюродный брат и еще несколько десятков разбросанных по городу заведений, куда ходят мои друзья. Ненавистная школой с замызганным инвентарем, где лабораторные по химии существуют лишь на бумаге – ни опытов, ни экспериментов, ничего, с вечно вонючими туалетами. Учителя… Ну, это отдельная тема. Каждый раз удивляюсь: как в одном месте могло собраться столько крикливых, надменных, харкающих замечаниями, злобных, некрасивых теток? Наши школы – это школы абсурда. Альбер Камю просто нервно курит. Городская администрация закупила деткам компьютеры, но почему-то в школе они стоят под замком, ведь детки могут их сломать! То же и с тренажерами, оборудованием для лингафонных кабинетов. Оно вроде как и есть, но по факту – нет. Кто-то «сверху» дал разнарядку вводить в систему образования цифровые дистанционные методики. Так и эту, может, и неплохую идею довели до абсурда. Теперь ученикам надо в обязательном порядке регистрироваться на онлайн платформах, таких как «Финансовая грамотность», высиживать часовое занятие, которое кроме как тошнотворным не назовешь, затем писать хвалебный отзыв (для этого высылается на почту специальный бланк), и только после обильного излияния елея тебе на электронку приходит вожделенный сертификат, который ты бегом, как анализ в банке, несешь в школу для выставления оценки. И так каждую неделю. Ведь какой-то дядя свыше сказал, что нашим деткам надо быть финансово грамотными! Ненужные предметы – это тема для отдельного разговора. В нашей гимназии есть дополнительный иностранный язык. В моем случае – китайский. Уровень преподавания таков, что никто из учащихся не в состоянии выдавить из себя пару простейших предложений. Но занятия проводятся, школа рапортует о победах на языковом поприще. Еще один предмет, из-за которого я сижу по пятницам до 15 часов — «Психология успеха». Как вам? Это шестидесятиминутное словоблудие тоже требует последующего выполнения домашнего задания. Ну и напоследок вишенка на торте. Кто-то наверху решил, что все же в учебный процесс школьников надо ввести предмет астрономию. Предмет имеет очень сложную историю, он то вводился в школьную программу, то выводился из нее, как глисты. Предмет оказался на удивление сложным. Для подготовки домашнего задания требуется не менее часа. Нет, я по-прежнему не могу найти на небе Полярную звезду, но тот, кто вводил этот предмет в школьную программу на это и не рассчитывал. Главное – отрапортовать: «Мы требование сверху выполнили!» Да, я забыл сказать, что учусь в десятом, и мне для поступления в выбранный ВУЗ нужны химия и биология. Но разве это кого-то волнует? Вместо серьезной подготовки к предметам я томлюсь перед компьютером и вполуха слушаю про акции фондового рынка, примеряю на себя психологию успеха или пялюсь на глобус в поисках перигелия. А впереди меня ждет ЕГЭ.
Что касается основных предметов, то здесь совсем тоскливо. Озлобленные женщины, жертвы не то профессионального выгорания, не то хронического геморроя, постоянно приговаривают, как мантру: из вас ничего не выйдет, так как вы тупые.
Наши родители нанимают нам опытных репетиторов (да продлятся их дни на земле, и ныне, и присно, и во веки веков!). Вот там, у этих бойцов невидимого фронта, за свою тысячу я могу получить и знания, и хорошее настроение, и ответы на все интересующие вопросы.
Я намеренно не подымаю проблему бедных учителей, не пишу про их нищенские (как они не преминут подчеркнуть) зарплаты, про их перманентные гонения со стороны дирекции и насилие со стороны бесстыжих родителей. Откровенно говоря, их нищета мне кажется несколько преувеличенной, так как большинство из них трудились в нашей школе, когда Михаил Богданович Барклай-де-Толли интриговал против Наполеона. Если бы ситуация с гонорарами была столь печальной, они бы не досидели на наших дней. Но они сидят. Сидят, как солдаты в окопе, и уходить с поля боя не собираются. Про прессинг со стороны дирекции школы я тоже ничего сказать не могу, так как за 10 лет учебы я не видел ни одного плачущего учителя, выходящего из директорской. Зато плачущих учеников видел неоднократно. Родители. Это слово в устах учителей давно стало бранным. Ах, как бы было хорошо, если бы первого сентября все ребятишки пришли в школу сиротами! Но нет, родители тащатся за своими чадами, радеют за них, лезут, интересуются, будь они неладны! Наверное, в моменты всплеска ненависти к родителям учителя забывают, что именно они, родители, беспрекословно покупают в школу проекторы, ксероксы, жалюзи, а если надо, то и унитазы. Это они по первому зову организуют праздники и выезды, экскурсии и Дни Здоровья. Итак, выходит, что у бедных учителей в школе три беды: ученики, родители и дирекция. Насколько бы лучше для них было, если бы из учебного процесса удалились эти звенья.
Программы. Еще в начальной школе нам, первоклассникам аи родителям, сразу сказали, что учиться мы будем по программе «Школа 2100». Тут же «обрадовали», что программа неудачная, в центральной части России от нее отказались, да и на высоком уровне сочли ее неэффективной. Но! Куда девать учебники, которыми забиты закрома школьной библиотеки? Поэтому учиться будем по ней. Другого выхода нет. И учились.
И последнее. Тотальное лицемерие. Оно простирается от низов и до самого верха. Я вижу эту вязкую пелену заискиваний учеников перед учителями, учителями перед администрацией, родителей – перед учителями. Это какой-то порочный круг. Ложь. Я ее чувствую собственной печенью. На линейке и на праздниках дети с горящими глазами правдолюбов клянутся в любви к родному Приморскому краю, говорят, что готовы отдать жизнь за его процветание. Но все, как один, стараются поступить как минимум в Московские ВУЗы, если уж на учебу в Корее или Китае не найдется денег. Это нормально? Для меня – нет!
Вот мои реальные мысли о системе нашего школьного образования. Рыба гниет с головы, но этого никто не замечает. Или делает вид, что не замечает. По-моему, уже гниль дошла до хвостовых плавников. Дышать невозможно, товарищи!
